Вот лишь некоторые, наиболее типичные суждения непосредственных очевидцев о причинах голода 1932-1933 гг. в советской деревне в той редакции, в которой они были записаны в ходе анкетирования.
«В 1929 году кулаков — самых хлеборобов, забрали и вывезли. Стала коллективизация. Порядка не было. Сеять, плохо сеяли. Голодуха специально была организована Сталиным. Он кулаков, самых хозяев, забрал, а беднота ничего не умела. Им надо было только командовать. Они разорили все» (В. Н. Литвинов, житель села Солодушино Николаевского района Волгоградской области).
«Главная причина голода в организации производства, а потом уже засуха. С людьми не стали говорить, как положено, и люди, когда стали убирать хлеб, стали его себе брать. Люди голодные работать не будут. Когда обыски провели, хлеб весь отобрали, поэтому и наступил голод» (Ф. И. Мордынский, житель районного поселка Саракташ Оренбургской области).
«В 1933 году голод был потому, что хлеб государству сдали». (В. А. Скворцов, житель села Тамбовка Болыпе-Глушицкого района Самарской области).
«Хлеб весь, до зерна, под метелку государству вывезли. Хлебозаготовками нас мучили» (Е. В. Колпакова, жительница села Лебяжье Камышинского района Волгоградской области).
«В 1933 году элеваторы были полны хлеба, но хлеб этот не давали. Сталин запретил давать хлеб, и люди умерли от голода. Надо было проучить мужиков за то, что они не работали. В колхозах порядка не было» (А. А. Галяшин, житель районного поселка Сергиевск Самарской области).
Таким образом, очевидцы событий 1932-1933 гг. наступление голода связали с коллективизацией и хлебозаготовками, то есть подтвердили наше заключение о причинах данного голода, охарактеризованных в настоящей и предыдущей главах.
Глава 4
ГОЛОД
§ 1. География и интенсивность голода
Огромное горе обрушилось на советскую деревню в 1932-1933 гг. Наступил голодный мор...
О том, что голодом было поражено большинство районов Северо-Кавказского края, свидетельствовали материалы заседания бюро крайкома партии от 22 февраля 1933 г. На заседании был признан факт массового распространения эпидемических заболеваний, прежде всего сыпного тифа во многих населенных пунктах. Рассадником заболеваний стали железнодорожные станции, переполненные голодными людьми1. Это вокзалы Грозного, Минеральных Вод, Армавира, Тихорецкой, Ростова, Каменска, Миллерово, Таганрога. Наибольшую тревогу у руководителей края вызвали районы, граничащие с Украиной: Таганрогский, Матвеево-Курганский, Каменский и Тарасовский. Таким образом, голод охватил подавляющее большинство сельских районов Северо-Кавказского края.
ОраспространенииголодапотерриторииСеверо-Кавказского края дают представление сохранившиеся секретные документы из «особой папки» крайкома ВКП(б). На заседании бюро Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) 23 февраля 1933 года руководители края с известными оговорками вынуждены были признать, что часть сельскохозяйственного населения голодает. Однако из подготовленного хорошо информированными органами ОГПУ документа, приложенного к протоколу заседания бюро, видно, что в действительности голод охватил подавляющее большинство сельских районов края. Голодали 21 из 34 кубанских, 14 из 23 донских и 12 из 18 ставропольских районов. Таким образом, из 75 зерновых районов края голодало население 47 районов, или 63 %2.
172
По степени тяжести голода крайком разделил районы на три категории: «особо неблагополучные», «неблагополучные» и «прочие».
К «особо неблагополучным» были отнесены 13 районов, в том числе И районов Кубани: Армавирский, Ейский, Каневский, Краснодарский, Курганевский, Кореновский, Ново-Александровский, Ново-Покровский, Павловский, Старо-Минский, Тимашевский; один район Адыгейской АО — Шовгеновский и один район Ставрополья — Курсавский. К «неблагополучным» было отнесено 20 районов, в том числе кубанских — 6, донских — 7 и ставропольских — 7. К «прочим» отнесли — 15 районов, в том числе кубанских — 4, донских — 7 и ставропольских — 43.
В «особо неблагополучных районах» голодало почти все население, исключительно высокой была смертность. Вымирало население целых кварталов и улиц. От голода люди теряли рассудок, распространились случаи людоедства и трупоедства4.
О масштабах голода в Северо-Кавказском крае можно судить по официальной статистике зарегистрированной смертности. Так, например, в первом полугодии 1932 г. смертность в крае была обычной, не превышала естественной убыли населения. В среднем в месяц в крае умирало 8270 чел. Но начиная с июля 1932 г. смертность заметно увеличилась и во втором полугодии составила в среднем 12 247 чел.5 Это объяснялось возникшими продовольственными трудностями в связи с исчерпанием запасов хлеба и других продуктов вследствие хлебозаготовок. Данное явление было уже первым предвестником голода. Особенно резко смертность возросла с января 1933 г. и своего пика достигла в апреле — июне этого года (соответственно 59 242, 60 038, 56 062)6. Например, в мае 1933 г. в крае скончалось людей почти в семь раз больше, по сравнению со среднемесячным показателем в первом полугодии 1932 г. В последующие месяцы смертность постепенно снижалась, но до конца года так и не пришла к обычному уровню. Если учесть избыточную смертность в крае с июля 1932 г. по декабрь 1933 г., то она составила примерно 350 тыс. чел., то есть 4,4 % населения.
Велики были масштабы голода и трагичны его последствия в сельских районах Поволжья. Такие населенные пункты Нижне-Волжского края, как деревня Ивлевка Аткарского района, село Старые Гривки Турковского района, колхоз имени Свердлова Семеновского сельсовета Федоровского кантона АССРНП почти полностью обезлюдели7. Из 617 опрошенных свидетелей голода в Поволжье и на Южном Урале у 124 во время голода погибли голод
173
ной смертью близкие родственники. Например, в семье жителя села Монастырское Калининского района Саратовской области А. И. Тверскова в 1933 г. от голода умерло восемь членов семьи. Такая же трагедия произошла в семье крестьянки села Калмантай Вольского района Саратовской области П.И. Губановой.
Нами установлено, что в 1933 г. случаи людоедства и трупоед-ства имели место в таких селах Саратовской области, как Новая Ивановка, Симоновка Калининского района, Ивлевка Аткар-ского района, Залетовка Петровского района, Огаревка, Бурасы Новобурасского района, Ново-Репное Ершовского района, Калмантай Вольского района, Шумейка Энгельсского района, Семеновка Мокроусовского района, в селе Козловка Пензенской области, в таких селах Волгоградской области, как Савинка Палласовского района, Костырево Камышинского района, Серино, Моисеево Ко-товского района, Мачеха Киквидзенского района, Етеревка Михайловского района, Отрог Фроловского района, в селе Кануевка Безенчукского района Самарской области8.
Вот лишь одно свидетельство из сотен других, записанных в ходе социологического обследования поволжских деревень, о голоде 1932-1933 гг. в Поволжье.
Из воспоминаний жительницы поселка Ртищево Саратовской области Филипповой Ксении Васильевны:
«Что самое страшное-то было в жизни? Это когда голод был. Люди падали, как инкубаторские циплаки. Мы однажды с отцом купили на базаре холодец, а он, когда дома решили поесть, оказался из человечьего мяса, ноготь от пальца нашли в нем. Моя бабушка почти весь голодный год пролежала без движения. Каждый день ждали, что вот-вот отойдет. А когда зернеца дали понемногу, принесли ей махонький ломтик плюшки: "Вот, бабуля, встанешь теперь". А она этот ломтик взяла, прижала к губам и отвернулась. Поначалу мы и не поняли, а как повернули голову-то, а бабушка мертвая. Только на щеке слезу видно было. Дождалась, значит, хлебушка...»9
Масштабы и география трагедии оказались запечатлены в донесениях начальников политотделов МТС и сотрудников ОГПУ. Приведем наиболее яркие из них, детально воспроизводящие ситуацию в конкретных населенных пунктах Поволжья и Северного Кавказа во время голода в 1933 г.
Из информации Секретно-политического отдела (СПО) ОГПУ за 7 марта 1933 г. о голоде в районах Северо-Кавказского края (СКК):
174
«Факты продзатруднений в районах: Курганском, Армавирском, Ново-Александровском, Лабинском, Невинномысском, Моздокском, Ессентукском, Крымском, Анапском, Ейском, Старо-Минском, Кушевском, Тихорецком, Медвеженском, Ново-Покровском, Каневском, Краснодарском, Павловском, Кореновском, Майкопском, Вешенском, Калмыцком, Константиновском и Тимошев-ском.
По далеко не полным данным в этих районах учтено: опухших от голода — 1742 чел., заболевших от голода — 898 чел., умерших от голода — 740 чел., случаев людоедства-трупоедства — 10.
В голодающих населенных пунктах имеют место случаи употребления в пищу различных суррогатов: мясо павших животных (в том числе сапных лошадей), убитых кошек, собак, крыс и т. п.»10
* * *
Из спецсводки ОГПУ по Нижне-Волжскому краю (НВК) от 20 марта 1933 г.:
«Продовольственные затруднения продолжают захватывать новые районы и колхозы...
Основным контингентом, испытывающим продзатруднения, являются:
а) некоторые семьи добросовестных активных колхозников, которые получили преувеличенные задания по засыпке семян и полностью выполнили их за счет продовольственного хлеба;
б) отдельные семьи колхозников, у которых при обысках отбирались последние запасы хлеба в семенной фонд;
в) многоедоцкие семьи колхозников при одном трудоспособном, семьи колхозниц-вдов при наличии 3-4 малолетних детей;
г) семьи колхозников-лодырей, а также семьи, в которых главы семей возвратились из отходничества (в большинстве неорганизованного) после уборочной кампании и позднее, а потому выработали минимальное количество трудодней;
д) отдельные семьи кустарей, пенсионеров, инвалидов, служащих, снятых с продснабжения, и даже ответственных работников (Ягодно-Полянский район);
е) отдельные семьи единоличников, сокративших в прошлом году посевы;
ж) семьи социально-чуждого элемента (бежавшие и вычищенные из колхозов кулаки, прочий преступный элемент;
з) семьи, главы коих осуждены за хищение колхозного хлеба и имущества...
175
На 20 марта зарегистрировано: 1) свыше 700 случаев опуханий на почве недоедания (230 по АССРНП); 2) свыше 300 случаев употребления в пищу мяса павших животных, в том числе сапных лошадей, собак, кошек и т. д... 3) 10 случаев людоедства (5 из них по АССРНП) и 2 попытки к этому; 4) 4 случая самоубийства... 5) 221 случай смертности (главным образом, АССРНП, Красноярский район, Сердобский, Ленинский, Б.-Карабулакский) и 6) 5 случаев убийств с целью ограбления (главным образом, продовольствия)...
На почве продовольственных затруднений... по отдельным районам продолжают отмечаться тифозные заболевания (преимущественно сыпняк)... а также значительное распространение имеют острожелудочные заболевания, в связи с употреблением в пищу суррогатов»11.
Факты смертности...
Сердобский район. В с. Н. Студенка умерла от голода колхозница Потапова вместе с двумя детьми...
Ягодно-Полянский район... В с. М. Скатовка на этой же почве умерло 6 детей колхозников, последние не хоронились по нескольку дней, так как взрослые члены этих семей находились в состоянии опухания...
Энгельсский кантон АССРНП... В с. Генеральское 9 марта после употребления в пищу набранной в поле травы — репьев с примесью мучной пыли, сразу умерло трое детей (в возрасте от 7 до 13 лет) колхозника Алексеенко, сам он был направлен в больницу (имел 660 трудодней, в семье 8 чел., получил из колхоза за все время только 18 — 20 пуд. хлеба).
... Б. Карабулакский район. В с. Алексеевка... у колхозника Сухова в один день — 6 марта — умерло 2 сына, а через день еще один. Сам Сухов опух от недоедания и положен в больницу.
Хвалынский район. В г. Хвалынске с 15 февраля по 1 марта обнаружено 10 трупов стариков, некоторые из них умерли от голода. Трупы вследствие одиночества не хоронились по 3-4 дня. Умерший от голода мальчик 9 лет (отец — лишенец, сбежал неизвестно куда) не был похоронен в течение 9 дней. По дороге на Волге обнаружено 3 трупа, умерших, по заключению ветфельдшера, от истощения»12.
* * *
Из спецсообщения СПО ОГПУ СКК края от 7 апреля 1933 г.: «Кущевский район... Вследствие значительной смертности трупы населением выбрасываются на кладбище, во дворы, сараи и пр.
176
На кладбище скопилось до 100 человеческих трупов, лежащих на поверхности земли. Часть трупов зарыта в землю на глубину до 1 аршина. Умирают в большинстве дети и мужчины»13.
Из политдонесения № 1 начальника Ново-Джерелиевской МТС СКК в политуправление НКЗ СССР за 10 апреля 1933 г.:
«Случаи опухания, смерти от голода все увеличиваются. Так, далеко по неполным сведениям, в сельсовете не регистрируют, а прямо возят на кладбище, не закапывая ставят гробы, а то и не вывозят из дома. За январь по ст. Н. Джерелиевской умерло 18 колхозников, 10 единоличников, февраль — 24 колхозника, 10 единоличников, март — 71 колхозник, 50 единоличников. За один день 31 марта было вывезено 48 трупов. В колхозе «Ворошилова» в этот же день умерла семья из трех человек, умерло два тракториста...»14
Из донесения № 9 политотдела Водораздельской МТС СКК в политуправление НКЗ СССР за 20 апреля 1933 г.: «Из фактов голода:
1. В с. Алексеевке 16 апреля умер ребенок двух лет. 17 апреля мать его порубила, сварила и с остальными тремя детьми съела. На вопрос председателя сельсовета и секретаря ячейки — ответила, "что есть нечего"...
3. В Будановском колхозе — при осмотре одного нежилого дома обнаружена мертвая женщина и рядом лежала полумертвая девочка лет восьми — дочь умершей. При приведении в чувство девочка рассказала, что мать с неизвестным мужчиной съела грудного ребенка и мальчика пяти лет, хотели съесть и ее — померла мать.
4. В Подгорненском сельсовете единоличница ... бросила двух малолетних детей в колодец с водой, где они погибли, объясняет тем, что есть нечего...»15
Из донесения политотдела Георгиевской МТС СКК в политуправление Наркомзема СССР от 21 апреля 1933 г.:
«...В колхозах ст. Лысогорской продовольственное положение очень тяжелое. Сильно выросла смертность, по сравнению с 1932 годом...
При этом надо иметь в виду, что в 1933 году на апрель было 62 смерти в течение 18 дней, а в 1932 году умерло 5 чел. за весь
177
апрель месяц. Эти данные не полны, ибо не всегда смерти аккуратно регистрируются ЗАГСом (умирает одинокий, безродный старик, или умирают вне станицы, по пути в степь или в г. Геор-гиевск, в совхоз и т. д.). Умирают больше всего дети и старики, но 20 % умерших взрослые от 20 до 40 лет. Причины смертей — истощение, болезни кишок, простуда и т. д. На тысячу колхозников ст. Лысогорской имеется 60 семей опухших от голода, которым выдано по 4-5 кило муки кукурузной.
В бригадах нет приварка, варится суп с кукурузной мукой или с пшеном (по 50 грамм на человека) без жиров. По домам варят суп со щавелем, нарванным в поле. Из ст. Лысогорской множество женщин ходят за 12 верст в ст. Незлобную и там выменивают на одежду и покупают за деньги отруби и другие отходы с мельницы и крупорушки. В поле выходят работать преимущественно девицы от 12 до 19 лет, взрослых женщин видно мало, они заняты дома или же собирают в поле щавель, либо промышляют чем-нибудь на базаре, или ушли за отрубями, за отходами в ст. Незлобную (здесь находится крупная государственная мельница и элеватор). От недоедания люди ослабели и работают вяло, как сонные мухи. В поле питаются только тем, что отпускается в порядке продссуды, обычный рацион 400 гр. кукурузного хлеба и один или два раза суп из котла с кукурузной мукой или пшеном без жиров. Несколько лучше питание тракторных бригад, они имеют через день мясо (по 100 гр. на человека), а приварок такой же, хлеба 800 гр.»16
* * *
Из докладной записки ПП ОГПУ по НВК о продзатруднениях в деревне от 4 мая 1933 г.:
«Ярким показателем обострившихся продзатруднений служит увеличившаяся смертность от голода: на 20 мая был зарегистрирован 221 случай смертности, а с 20 марта по 5 мая около 1 тыс. случаев.
Красноярский район. За апрель на почве недоедания умерло 308 чел. Колхозники ежедневно бродят по степям в поисках суррогатов... Отмечен ряд случаев истощения в поле (в Тетеревятском колхозе по дороге с поля умерло от истощения 3 чел.). Иногда умершие лежат непохороненными по 3-5 дней...
Воскресенский район. В с. Букатовка и других трех за 13 дней апреля умерло 56 чел. 5 семей колхозников вымерло целиком. Трупы умерших лежат на квартирах по 5-7 дней непохороненными. Аналогичное положение в ряде других районов.
178
...Продзатруднения затрагивают особенно членов семьи колхозников и не работающих непосредственно в поле по различным причинам колхозников, т.к. недостаток собственных продовольственных ресурсов отдельных колхозов и отпущенная продссуда используется исключительно на общественное питание работающих в поле»17.
* * *
Из сводки СПО ПП ОГПУ по НВК о «продзатруднениях» в колхозах края 10 мая 1933 г.:
«Красноярский район. Отмечается обострение продзатрудне-ний. За апрель на почве недоедания умерло 303 чел., в том числе трудоспособных 223 чел., подростков и детей 85 чел. (не все умершие зарегистрированы в сельсоветах, часть трупов зарывается прямо во дворах колхозников). Колхозники, не работающие в поле, ежедневно бродят по степям в поисках сусликов, которых употребляют в пищу. Много членов семей питаются сусликами, мышами, падалью, суррогатами, всевозможными травами и корнями, а иногда и лягушками...
27 апреля в с. Бородочи умерло 7 колхозников на почве истощения от голода. Колхозница Супрунова просила председателя колхоза оказать содействие, похоронить умершего мужа, труп которого лежал второй день в сарае. Председатель колхоза Молтянинов заявил: "Пусть еще полежит немного, у меня сейчас колхозников дома нет, все работают в поле".
В с. Тетеревятка на стану в полевой бригаде во время обеденного перерыва колхозник Злобин просил бригадира и парторга отпустить его с работы по болезни (имеет опухоль от голода), получив разрешение, заявил: "Что ж я пойду домой, хлеба там нет, дети голодные, я там умру, дайте мне хоть горсть пшеницы", в чем получил отказ с мотивировкой, что пшеница протравлена, после чего Злобин, упав лицом в кучу пшеницы, начал ее глотать. Отправившись домой, он сел отдохнуть около села и там же умер...
Бальцерский кантон АССРНП. Случаи смерти от голода за декаду участились. В один день — 24 апреля — в с. Денгоф умерло 21 чел., Грим — 20 чел., Куттер — 12 чел., ст. Топовка — 18 чел., Бальцер — 25 чел. В с. Денгоф за апрель умерло 260 чел., в с. Гукк — 60 чел. В целом ряде сел наиболее крупных кантонов имеется много опухших от недоедания колхозников... Основной контингент подверженных продзатруднениям — колхозники, имеющие мало трудодней, а также единоличники — кратники, семьи репрессированных...18
179
По указанию сельсовета в с. Старая Топовка ввиду участившейся смертности трупы складывались в большие могилы — на 10-15 чел., и эти могилы зарывались только по мере наполнения...
Аткарский район. В Руднянском сельсовете ежедневно умирает от 2 до 5 чел. от истощения и различных заболеваний на почве питания суррогатами... В Ивановском сельсовете от истощения умер колхозник Казаков и его сын 18 лет. У колхозницы Никулиной умерли две дочери 6 и 12 лет. По Дарьевскому участку умерло от истощения 5 чел. Имеются колхозники, настолько ослабевшие (опухшие), что при работе в поле падают»19.
* * *
Из отчета политотдела Самойловской МТС Нижне-Волжского края в политуправление Наркомзема СССР о тяжелом продовольственном положении от 17 мая 1933 года:
«В Еловатовском колхозе "Завет Ильича"... голод охватил большинство хозяйств и угрожает вымиранием колхозников. За последние 10 дней в Еловатке умерло 45 чел. (в том числе 36 колхозников в возрасте: от 1 до 10 лет — 16 чел., от 18 до 50 лет — 11 человек и старше 50 лет — 18 чел.). Были случаи, когда трупы не убирались по нескольку дней ввиду беспомощного состояния остальных членов семьи умершего и в то время, как трудоспособные колхозники находятся в поле. Обнаружены факты погребения колхозников на своих усадьбах без гробов. Имеет место случай, когда двое голодавших пошли в поле на охоту за сусликами и оттуда не вернулись и умерли у суслиных нор.
В колхозе организовано 7 детяслей, которые обслуживают 218 чел. детей в возрасте от 1 до 7 лет. Состояние этих яслей явно нетерпимое. Детишки — грязные и голодные. Среди детей имеются с отеками и сильно истощенные. Питание явно недостаточное. Ребенку от 1 до 7 лет выдается 100 гр. суррогатного хлеба и 30 гр. кукурузной крупы или пшена на весь день. Ни жиров, ни молока, ни сахару на детясли не отпускается. Дети теряют силы и жизнеспособность, перед смертью их отправляют к родителям»20.
* * *
Из сводки № 5 политотдела Ягодно-Полянской МТС АССРНП от 21 мая 1933 г.:
«На почве продовольственных затруднений имеет место много смертных случаев по целому ряду причин, а также на почве голода. По колхозу «Весткампф» с 1 января 1933 года по 20 мая 1933 года
180
умерло по разным причинам ПО чел., из них колхозников — 104 и единоличников — 6 чел., по социальному составу — бедняков — 12, середняков — 98. Если взять по трудодням, то получается, что имевших до 200 трудодней умерло 25 чел., от 200 до 500 трудодней умерло 70 чел. И свыше 500 трудодней — умерло 25 чел. И характерно, что подавляющее большинство из умерших были мужчины»21.
* * *
Из донесения политотдела Шентальской МТС АССР немцев Поволжья в политуправление Наркомзема СССР и обком ВКП(б) о росте смертности от голода от 1 июня 1933 г.:
«...положение с питанием населения ухудшилось: все, что было для общественного питания, небольшие фонды и отходы от чистки семян, еще до окончания сева все съедено...
Участилась смерть от голода, имеются случаи невыхода на работу за отсутствием хлеба (с. Шенфельд). О положении с питанием населения моим заместителем по работе ГПУ собраны по сельсоветам такие данные: с 1 января по 1 мая по району МТС случаев опухания на почве голода было 1532 чел., умерло на почве голода 259 чел.»22
* * *
Из донесения политотдела Тамалинской МТС Нижне-Волжского края в политуправление Наркомзема СССР от 4 июня 1933 г.:
«...значительная часть колхозников от недостаточного питания сильно ослабла. По неполным данным, в Тамалинском районе на почве недостаточного питания с января по 25 марта текущего года опухло 1028 чел., в том числе колхозников 624. За это же время умерло 725 чел., в том числе колхозников 520 чел. Во втором участке МТС с общим числом населения 2543 чел. в течение этого времени опухло 195 чел., а умерло 253 чел...
Умирают не только дети и старики, но колхозники от 20 до 40 лет, ибо взрослые колхозники получаемый в качестве общественного питания хлеб, как правило, отдают своим детям»23.
* * *
Из спецсообщения ПП ОГПУ по НВК за 8 июня 1933 г.: «За последнее время в отдельных селах НВК на почве голода увеличились случаи смертности, опухания и употребления в пищу падали — сусликов, собак, кошек, ежей и т. п.
181
Лысогорский район. В с. Атаевке в апреле с.г. от голода умерло 122 чел. С 1 января с.г. в этом селе вымерло 12 % к общему числу населения. В с. Шаховском в апреле от голода умерло 75 чел. В с. Липовке за апрель и май умерло от голода 52 чел. В этих селах, а также в селах Федоровке, Б. Рельня, Ключи, Б. Озеро большинство колхозников питается падалью, корнями болотных трав, сусликами и ежами. Наблюдаются отдельные случаи, когда колхозники во время работы в поле падают от истощения.
Самойловский район. В Тюменевском колхозе на почве голода ежедневно умирают 2-3 чел. В 110 семьях имеются опухшие, из них 75 % детей...
Петровский район. В с. Кожевино ежедневно умирают один-два человека. 9 мая умерло 4 чел. Имеются случаи, когда по 4-5 дней труп остается непохороненным. По распоряжению сельсовета начали заранее вырывать яму и назначать члена сельсовета для объезда и сбора трупов.
Красноярский район. По Слюсаревскому колхозу наблюдается большая смертность на почве недоедания: с 1 января умерло 73 чел., некоторые семьи вымерли целиком.
Мало-Сердобинский район. По с. Ст. Славкино смертность от голода усиливается: ежедневно умирают 10-12 чел. Трупы продолжительное время лежат на кладбище незарытыми»24.
* * *
Из донесения №5 политотдела Лопатинской МТС Нижне-Волжского края от 5 августа 1933 г.:
«В селах Козловка, Суляевки и Пылкова во время ожидания нового обмолота хлеба отдельные колхозники с травы, грибов (мухомор) начали объедаться и в результате значительное количество умерло. За период с 1 января по 1 июля 1933 года выбыло около 800 чел., возрастом: от детского до 50 лет и старики, преклонные к этому.
Случаи людоедства. В с. Козловка 24 июня у гражданки... 45 лет обнаружено было около 1 кг человечьего мяса в вареном виде. В произведенном расследовании установлено, что 8 июня умер муж вследствие недоедания. Семья, состоящая из 6 чел., в том числе 4 человека детей, оказалась без средств к существованию и без хлеба. И июня у нее умер ребенок И месяцев, которого на почве голода решила использовать в пищу... На предварительном допросе в людоедстве созналась и заявила: «Я вынуждена была пойти на это преступление в силу совершенного отсутствия средств существования хлебом»25.
182
Красноречивое свидетельство развернувшейся трагедии также официальные цифры зарегистрированной загсами смертности и рождаемости сельского населения в 1932-1933 гг. В историографии распространено представление об отсутствии достоверной информации о динамике смертности в голодающих районах СССР вследствие неэффективной работы загсов. Например, В. Цаплин заявлял, что в 1933 г. «многие загсы оказались не в состоянии выполнять функцию регистрации смертей, ибо смертность носила массовый характер»26. Р. Конквест в дискуссии с крупным российским ученым В. П. Даниловым относительно общего числа жертв голода 1932-1933 гг. в СССР утверждал, что в «районах, охваченных голодом, регистрация смертей была прекращена в конце 1932 года»27. Однако такая позиция может быть скорректирована на материалах архивов загсов Поволжья и Южного Урала.
Прежде всего, как видно из отчетных данных сектора учета населения и здравоохранения ЦУНХУ Госплана СССР за 1933 г., подавляющее большинство загсов Нижне-Волжского и Средне-Волжского краев проводили работу по учету смертей и рождений в подотчетной им сельской местности. Так, число загсов, ежемесячно представлявших в 1933 г. отчеты о естественном движении населения, к общему числу загсов, обслуживавших данную территорию, колебалось в среднем от 82,6 до 87 %28. В 1933 г. лишь 12,6 % сельского населения региона оказалось не охвачено учетом загсами.
Проведенный анализ первичной документации 65 районных архивов загсов и четырех областных, расположенных на территории, в 1933 г. входившей в состав Нижне-Волжского и Средне-Волжского краев, убедительно доказал факт высокой смертности на почве голода и связанных с ней болезней в рассматриваемый период29. Кроме того, установлено существенное падение уровня рождаемости в 1932-1934 гг. в изученных районах Поволжья и Южного Урала. Динамика смертности и рождаемости прослежена по 895 сельским Советам 43 бывших районов Нижне-Волжского края и 19 — Средне-Волжского края. Как уже отмечалось, данные районы не сгруппированы в какой-то одной или нескольких частях региона, а равномерно распределены по всей территории, что позволило воссоздать общую картину демографической ситуации в регионе во время голода.
Изучение содержащихся в архивах книг записей актов гражданского состояния о смерти по 895 сельским Советам за период с
183
1927 по 1940 г. показало, что наибольшее количество актовых записей в этих книгах относится к 1933 г. В частности, зарегистрированный уровень смертности населения в 1933 г. в Нижне-Волж-ском крае превысил уровень 1927 г. в 3,1 раза, 1928 г. — в 3,7, 1929 г. - в 2,8,1930 г. - в 2,7,1931 г. - в 3,4,1932 г. - в 3,3, в Средне-Волжском крае соответственно 1927 г. — в 1,8, 1928 г. — в 1,9, 1929 г. - в 1,5,1930 г. - в 1,6,1931 г. - в 1,5,1932 г. - в 1,8, 1934 г. -в 2,2 раза30. Наивысшим в 1933 г. он оставался и по сравнению с последующими довоенными годами.
Наряду с уровнем смертности в 1933 г. в сельской местности Поволжья и Южного Урала произошло резкое падение рождаемости населения. Об этом свидетельствуют данные книг записей актов гражданского состояния о рождении по тем же советам. В них также выделяется 1933 г., за который в книгах содержится наименьшее количество актовых записей о рождении, по сравнению с предшествующими годами. Например, в Нижне-Волжском крае она упала по сравнению с 1927 г. в 3,3 раза, 1928 г. — в 3,4,1929 г. — в 3,6,1930 г. - в 3,4,1931 г. - в 2,7,1932 г. - в 1,8 раза31. В 1934 г. уровень рождаемости упал еще больше, по сравнению с 1933 г. соответственно в Нижне-Волжском крае в 1,2 раза, в Средне-Волжском крае в 1,6 раза.
На то, что резкий скачок смертности в 1933 г. и падение рождаемости сельского населения были обусловлены наступившим голодом, указывают имеющиеся в актах о смерти записи причин смерти. Они прямо или косвенно свидетельствуют о голоде.
Прежде всего в актовых книгах о смерти имеются прямые указания на смерть крестьян в 1933 г. от голода. В частности, в графе акта о смерти «причины смерти» содержатся записи типа: умер «от голода», «истощения», «голодания» и т. п. В 65 районных архивах ЗАГС Поволжья и Южного Урала нами обнаружены 3296 записей подобного содержания. Они засвидетельствовали факты непосредственной гибели от голода крестьян, проживавших на территории 241 сельского Совета Нижне-Волжского и Средне-Волжского краев32. Например, в с. Васильевка Телегинского района Средне-Волжского края в период с января по июль 1933 г. из 66 зарегистрированных загсом случаев смерти крестьян, 60 человек записаны умершими «с голоду»33. На территории Мало-щербидинского сельсовета Романовского района Нижне-Волжского края из 151 умершего в 1933 г. 103 чел. зарегистрированы загсом как умершие от «голода», «истощенности», «истощения», «отощания» и т. д. В 1932 г. смертность на территории данного
184
сельского Совета составила 18 чел., и никто из них от указанных выше причин не умер34. Актовые книги о смерти бесстрастно запечатлели на своих страницах многочисленные семейные трагедии. Так, 10 июля 1933 г. в упомянутом выше с. Васильевка Телегинского района умершими от голода записаны четырехлетний В. С. Родионов и годовалая А. С. Родионова, 15 июля — трехлетняя С. С. Родионова и восьмилетняя Т. С. Родионова35.
В актовых книгах содержится информация о конкретных обстоятельствах гибели крестьян от голода в 1933 г. Например, в акте о смерти № 16 по с. Озерки Лысогорского района Нижне-Волжского края записано, что 3 мая 1933 г. найден «умершим в поле» крестьянин данного села36. В с. Золотом Золотовского кантона АССРНП актовые записи о смерти за 1933 г. содержат такую причину смерти многих крестьян, как «истощение в дороге»37. В селениях В. Аксеновского сельсовета Нижне-Чирского района Нижне-Волжского края в 1933 г. жители умирали, согласно записям в книгах загса о смерти, от «переутомления ходьбой в истощенном виде»38. Приведенные факты характеризуют случаи гибели голодающих крестьян во время полевых работ и передвижений по региону в поисках продуктов питания.
О наступлении голода и степени обрушившихся на деревню тягот свидетельствуют имеющиеся в актах о смерти за 1933 г. записи о смерти крестьян от болезней органов пищеварения и болезней, связанных с голодом. В частности, в графе «причина смерти» актов о смерти широко распространены такие записи, как: «истощение желудка», «воспаление кишечника», «кровавый понос», «отравление суррогатом» и т. п. Эти причины определили большую часть зарегистрированной избыточной смертности в 1933 г. Например, в 1933 г. в с. Ново-Шаткино Русско-Камешкирского района Средне-Волжского края 15 чел. из 60 умерших за год зарегистрированы умершими «от истощения желудка». В 1932 г. такого диагноза смерти в данном селе не наблюдалось39. В с. Котово Каменского кантона Республики немцев Поволжья в 1933 г. 55 чел. умерли от «катара желудка». В предыдущем, 1932 г., смертность в селе составила 62 чел., из которых лишь пятеро скончались по этой причине40. В с. Невежкино Лысогорского района Нижне-Волжского края в 1933 г. «кровавый понос» стал причиной смерти 42 крестьян. В 1932 г. подобных причин смерти в селе зарегистрировано не было, и общее число умерших составило 38 чел.41 Как свидетельствуют актовые записи о смерти за 1933 г. по Генеральскому сельсовету Энгельсской сельскохозяйственной зоны
185
АССРНП, в этом году 15 жителей умерли от «отравления суррогатом». Ранее подобных смертей в селениях Генеральского сельского Совета не случалось42. По Гончаровскому сельсовету Палласовского кантона АССРНП в 1933 г. зарегистрирована причина смерти, не встречавшаяся в актовых записях не только по данному району, но и по другим районам в предыдущие годы. В акте записано, что 45-летний мужчина умер от «отравления мясом павших животных»43. В с. Сестренки Камышинского района Нижне-Волжского края, как указывается в акте о смерти, 20 июля 1933 г. умерла девочка шести лет, которая «от истощения объелась землей»44.
Таким образом, приведенные примеры убедительно раскрывают характерную черту голодного бедствия — смерть голодающих вследствие употребления в пищу различных суррогатов.
Еще одним показателем трагедии стала массовая смертность населения в 1933 г. от таких болезней, как тиф, дизентерия, водянка, малярия — постоянных спутников голода. Документы архивов загсов фиксируют многочисленные факты смертей крестьян в 1933 г. от названных болезней в большинстве районов Нижне-Волжского и Средне-Волжского краев. Например, в с. Зеркло Шарлыкского района Средне-Волжского края в 1933 г. из 87 зарегистрированных умерших за год крестьян 44 чел. записаны умершими от дизентерии. В 1932 г. в селе из 68 умерших никто не умер от этой болезни45. С. Кожевино Петровского района Нижне-Волжского края в 1933 г. оказалось поражено эпидемией тифа, поскольку из 288 умерших 81 чел. был зарегистрирован как умерший от тифа46. В с. Иловатовка Старо-Полтавского кантона АССРНП в 1933 г. жители не только болели, но и умирали от цинги — еще одной страшной спутницы голода47.
Наиболее тяжелым положение сельского населения было в районах Нижней Волги и Северного Кавказа, специализировавшихся на зерновом производстве. Здесь работали комиссии ЦК ВКП(б) по вопросам хлебозаготовок. В наибольшей степени голод коснулся отсталых колхозов, в отношении которых в период хлебозаготовок были применены самые жесткие меры48.
В 1933 г. эпицентр голода в Поволжье и на Южном Урале находился в правобережных районах Нижне-Волжского края, в кантонах АССРНП, в левобережных районах Средне-Волжского края. Там наблюдались факты массовой смертности населения, людоедства и захоронений жертв голода в общих могилах. Среди них в Нижне-Волжском крае особенно выделялись Аткарский, Балан-динский, Базарно-Карабулакский, Балтайский, Бековский, Вос
186
кресенский, Вязовский, Екатериновский, Камышинский, Колы-шлейский, Котельниковский, Лопатинский, Лысогорский, Ма-ло-Сердобинский, Ново-Бурасский, Петровский, Романовский, Нижне-Чирский, Ртищевский, Самойловский районы, Саратовская пригородная зона, Сердобский, Тамалинский, Татищевский, Турковский, Фроловский, Черкасский, а в Республике немцев Поволжья (АССРНП) — Бальцерский, Золотовский, Каменский, Мариентальский, Марксштадтский, Покровский, Федоровский, Франкский, Ягодно-Полянский районы, Энгельсская сельскохозяйственная зона; в Средне-Волжском крае — Приволжский район.
В целом в эпицентре голода в Поволжье и на Южном Урале находилось примерно 30 % общей территории Нижне-Волжского и Средне-Волжского краев.
Среди голодающего населения Поволжья трагичной стала судьба откочевавших туда из Казахстана в 1932-1933 гг. казахов. В соседнем Средне-Волжскому краю Казахстане в результате форсированной коллективизации произошло массовое сокращение поголовья скота. Были подорваны основы существования казахского аула, население которого испокон века занималось скотоводством49. Десятки тысяч казахов хлынули в соседние зерновые районы Поволжья спасаться от голода, где положение было не намного лучшим. Зимой 1932-1933 г. на улицах городов левобережных районов Средне-Волжского края нередким явлением были лежавшие на улицах замерзшие трупы погибших от голода казахов.
Местные власти пытались трудоустроить часть откочевавших казахов на различные работы в совхозах, привлечь их на новостройки. Детей казахов помещали в детские дома. Однако принимаемые меры были недостаточными ввиду отсутствия на местах средств на приобретение продуктов питания.
Местное население в целом с состраданием относилось к голодающим пришельцам из Казахстана, по мере сил помогало им. Но были случаи и иного плана, квалифицированные Средне-Волжским крайкомом партии как «проявление великодержавного шовинизма». В ряде совхозов края рабочие, сами испытывавшие серьезные продовольственные затруднения, высказывали недовольство попытками местного руководства трудоустраивать казахов с выдачей им пайков. Имели место факты избиений казахов, снятия их с довольствия.
Руководство Средне-Волжского края вело переговоры с руководителями Казахстана о возвращении обратно нетрудоустроенных казахов-откочевников. 11 июля 1933 г. бюро Средне-Волж
187
ского крайкома ВКП(б) приняло решение о выселении с помощью милиции за пределы края всех казахов, не перешедших к оседлости и «отказавшихся от трудоустройства» в совхозы, колхозы и на предприятия края50. Людей выселяли без предоставления им необходимого в пути продовольствия, отчего многие из них умирали, так и не добравшись до места назначения. Об этом свидетельствует, в частности, шифрограмма Кагановича секретарю Средне-Волжского крайкома Шубрикову, отправленная в Самару 25 августа 1933 г.: «Из Казахстана получена следующая шифровка: Распоряжением крайкома из Сорочинского района Средне-Волжского края в административном порядке выселены на территорию Западного Казахстана 81 хозяйство в составе 391 человека, работавших в Сорочинском районе, причем при выселении этим хозяйствам не произвели расчета по месту их работы. Эти хозяйства выселены без средств и продовольствия, в силу чего в пути следования умерло 22 человека. Для устройства этих хозяйств нами командирован специальный товарищ, отпущены средства и продовольствие. Мирзоян»51.
Как показывают изученные источники, голод в равной степени затронул селения с русским и нерусским населением и не имел «национальной специфики», то есть направленности против какого-то одного народа. Особенно убедительно данное положение иллюстрируется на примере Поволжья — одного из самых многонациональных регионов России.
Проведенное анкетирование очевидцев голода в 80 деревнях и 22 населенных пунктах районного подчинения, расположенных на бывшей территории Нижне-Волжского и Средне-Волжского краев, в ходе которого были опрошены представители всех народов, традиционно проживавших в регионе (449 русских, 69 украинцев, 42 мордвина, 39 чувашей, 10 немцев, 7 татар, 4 казаха и 4 литовца), установлено, что степень остроты голода определялась не национальной принадлежностью села, а его территориальным расположением в регионе и экономической специализацией. В эпицентре голода оказались селения, расположенные в районах, специализировавшихся на товарном зерновом производстве52. В них последствия хлебозаготовительной кампании и форсированной коллективизации равным образом сказались на продовольственном положении населения. То есть голод в равной степени поразил русские, мордовские, украинские и другие селения.
В связи с этим вряд ли правомерно имеющееся в историографии утверждение о том, что в Республике немцев Поволжья боль
188
ше всего оказались поражены голодом немецкие поселения-". Социологическое обследование девяти населенных пунктов, расположенных на бывшей территории АССРНП, входящих в настоящее время в состав Саратовской и Волгоградской областей, указывает на то, что в действительности существенной разницы в протекании голода в селениях с чисто немецким населением и в близлежащих украинских и русских поселениях не наблюдалось. В частности, такой вывод основывается на анализе результатов опроса очевидцев голода в трех русских селах (Вознесеновке Марксовского района Саратовской области, Савинке Палласовс-кого района и Новая Полтавка Старо-Полтавского района Волгоградской области) и двух украинских (Шумейке Энгельсского района и Семеновке Мокроусовского района Саратовской области), безвыездно проживавших на данной территории, в том числе до депортации немецкого населения из Поволжья в 1941 г. Все они указали на факт сильнейшего голода в их селениях, не уступавшего по интенсивности соседним немецким поселениям54.
С полной уверенностью можно утверждать, что в 1932-1933 гг. представители всех национальностей Поволжья, Южного Урала и Северного Кавказа в полной мере хватили лиха. Но больше всего пострадали те селения, которые находились в зоне сплошной коллективизации и специализировались на зерновом производстве.
Голод 1932-1933 гг. стал подлинной демографической катастрофой для деревни и страны в целом. О масштабах трагедии можно судить по следующим данным: население СССР с осени 1932 г. до апреля 1933 г. сократилось со 165,7 млн чел. до 158 млн, или на 7,7 млн, причем главным образом за счет сельского населения55. В докладной записке заместителя начальника сектора населения и здравоохранения ЦУНХУ Госплана СССР от 7 июня 1934 г. указывалось, что численность населения Украины и Северного Кавказа только по состоянию на 1 января 1933 г. уменьшилась на 2,4 млн чел.56
По подсчетам современных демографов, в 1933 г. умерло 11 450 тыс. чел. Если иметь в виду, что обычная смертность в 1927-1929 гг. равнялась примерно 4 млн чел., то на сверхнормативную смертность пришлось свыше 7 млн чел. В 1933 г. смертность превысила рождаемость на 5905 тыс. чел., а ее коэффициент поднялся примерно в 2,5 раза, «прыгнув» до невероятной величины — 71,6 %, естественный прирост дал отрицательный результат — 36,9 %57.
Среди исследователей существуют различные оценки числа жертв данного голода. Так, Конквест считает, что не менее 1 млн чел.
189
погибли в казахстанской трагедии и 7 млн — во время голода 1932-1933 гг. в других районах СССР, в том числе 5 млн — на Украине, 1 млн — на Северном Кавказе и 1 млн в остальных районах. Другой американский исследователь С. Розфильд, исходя из исчислений «избыточных смертей» в СССР во время голода, к числу его жертв относит более 5 млн крестьян. Д. Мейс считает, что только на Украине количество жертв голода достигло 5-7 млн. Таким образом, одна группа зарубежных историков и демографов определяет общее число жертв голода 1932-1933 гг. в пределах 5-7 млн.58 С ними соглашаются некоторые российские исследователи59.
Данной позиции противостоит другая группа специалистов, вполне обоснованно критикующая своих коллег за тенденциозный, нередко идеологизированный подход к проблеме, слабую ис-точниковую базу и неубедительную методику расчетов. Например, произвольность исчислений и оценок Конквеста — Розфил ьда доказана английским историком Р. Дэвисом и австралийским С. Уиткрофтом, проведшими кропотливую работу по изучению материалов советской демографической статистики. По их мнению, число жертв голода находится в пределах 4-5 млн чел., в том числе 3-4 млн чел. на Украине. С этой точкой зрения согласны некоторые современные российские историки (В. П. Данилов и др.)60.
Произведенные в последние годы расчеты местных, региональных специалистов, базирующиеся на достоверной источниковой базе, рисуют следующую картину демографических потрясений на территории бывшего СССР в 1932-1933 гг.
Так, на основе анализа данных переписей 1926 и 1937 гг., а также текущего загсовского учета рассчитаны демографические потери от свирепствовавшего голода на Украине. Его прямые потери составили 3238 тыс. чел., или, с поправкой на несовершенство расчетов, они могут колебаться в диапазоне от 3 до 3,5 млн чел. С учетом недобора родившихся в 1932-1934 гг. (1268 тыс. чел.) и снижения рождаемости полные потери колеблются в интервале от 4,3 до 5 млн чел.61
По расчетам, основанным на анализе материалов 65 архивов ЗАГС Поволжья и Южного Урала, данных центральных органов ЦУНХУ СССР, общие демографические потери сел и деревень регионов во время голода 1932-1933 гг., включавшие непосредственные жертвы голода, а также косвенные потери в результате падения рождаемости и миграции сельского населения, составили около 1 млн чел. Численность крестьян, умерших непосредственно от голода и вызванных им болезней, определилась в 200-300 тыс. чел.62
190
В Северо-Кавказском крае, как уже отмечалось нами, примерное количество казаков и крестьян, непосредственно погибших от голода и вызванных им болезней, по официальным данным, исчисляется цифрой 350 тыс. чел. Однако применительно к этому региону необходимо учесть еще одно обстоятельство. В ходе хлебозаготовок, сопровождавшихся непрерывным ростом репрессий, огромный размах в крае получило массовое выселение «саботажников», то есть в основном ни в чем не повинных хлеборобов с семьями. Только из четырех «чернодосочных» кубанских станиц (Полтавской, Медведовской, Урупской, Уманской) в последней декаде декабря 1932 г. — первой половине 1933 г. было выселено в северные районы страны 51,6 тыс. чел. Из других кубанских станиц было выслано не менее 10 тыс. жителей, а всего 62 тыс. хлеборобов кубанских станиц. Общее количество высланных превысило 100 тыс. чел. Кроме того, начиная с ноября 1932 г. за два месяца и двенадцать дней хлебозаготовок под руководством Кагановича в крае было арестовано и брошено в тюрьмы около 100 тыс. чел. (из них 26 тыс. вывезено из края)63.
Судьбу репрессированных хлеборобов Северо-Кавказского края, как уже указывалось, разделили и многие коммунисты, пытавшиеся защищать интересы крестьянства и казачества. За два последних месяца 1932 г. и в 1933 г. в краевой парторганизации исключены из партии около 40 тыс. коммунистов, большинство из них репрессированы. 30 тыс. коммунистов, не выдержав разгула насилия, разуверившись в политике партии, не снимаясь с партийного учета, покинули свои организации и бежали из края.
Таким образом, всего лишь одна хлебозаготовительная кампания 1932 г. в Северо-Кавказском крае сопровождалась людскими потерями (жертвы голода, репрессий и депортаций) в 620 тыс. чел., то есть около 8 % населения Дона и Кубани64.
По мнению авторитетного исследователя истории голода 1932-1933 гг. в Центрально-Черноземной области, прямые жертвы голода составили цифру 241 тыс. чел., косвенные («недород», стихийная миграция) — около 400 тыс. чел., общие — приблизительно 600 — 650 тыс. чел.65
Демографами установлено, что в Западной Сибири рост смертности сопровождался также падением рождаемости. Население региона в 1933 г. по сути балансировало на грани депопуляции. Однако конкретные цифры трудно рассчитать из-за отсутствия достоверных сведений о численности населения66. Тем не менее
191
демографами установлен факт вымирания целого района в Новосибирской области, где проживало 100 тыс. чел.
Следовательно, только по официально зарегистрированной статистике можно утверждать, что в основных зерновых районах РСФСР (Поволжье, ЦЧО, Северном Кавказе и Южном Урале) от голода и связанных с ним болезней умерло не менее 891 тыс. чел. (Поволжье и Южный Урал - 300 тыс., СВК - 350, ЦЧО - 241 тыс.). Если согласиться с мнением начальника отдела народонаселения ЦУНХУ Курмана о том, что в 1933 г. на 2,5 млн зарегистрированных смертей, превысивших предшествующий уровень смертности, следует приплюсовать 1 млн незарегистрированных смертей67, то к цифре 891 тыс. чел. необходимо прибавить еще 500 тыс. незарегистрированных смертей. И в итоге получится цифра, равная 1391 тыс. смертей. Исходя из этого есть основания утверждать, что прямые жертвы голода 1932-1933 гг. в российских регионах составили примерно 1,5 млн человек, то есть 7 % общей численности сельского населения по переписи 1926 г. При этом не учитываются демографические потери в российских регионах в первой половине 1934 г., когда голод сохранялся на территории, пораженной сильной засухой 1933 г. Кроме этого, в расчет не берутся последствия голода в Казахстане, входившего в начале 1930-х гг. в состав РСФСР на правах автономной республики.
По последним данным демографов Казахстана, от голода в начале 1930-х гг. в республике погибло около 2 млн коренных жителей (1798 тыс.), включая около 200 тыс. безвозвратно ушедших за рубеж — в Китай, Монголию, Афганистан, Иран, Турцию. Есть основания полагать, что значительная их часть погибла от голода и болезней. Материалы переписей 1926, 1937, 1939 гг. свидетельствуют, что численность казахского населения была восстановлена к концу 1960-х гг. Так, по данным первой переписи в республике проживало 3968,3 тыс. казахов, второй — 2862,4 тыс. (или на 1105,9 тыс. меньше), третьей — 3100,9 тыс. (или на 976,4 тыс. меньше, чем в 1926 г.). Таким образом, жертвами голода могли стать около 2 млн коренных жителей68.
Проблема установления точного числа жертв голода 1932-1933 гг. в СССР и России нуждается в дальнейшем глубоком и всестороннем исследовании. На сегодняшний день можно утверждать по крайней мере о 5-7 млн жертв голода 1932-1933 гг. Из них около 1,5 млн чел. приходится на Поволжье, Южный Урал, Дон и Кубань. В целом по РСФСР без Казахстана от голода погибло не менее 2,5 млн чел.
192
No comments:
Post a Comment